Zakiula

Моего деда звали Закьюла. Он был иранец, поэтому у него такое необычное имя. В детстве он мне казался человеком особенным и очень странным. Он жил в каком-то своем мире. Порой складывалось ощущение, что, погруженный всегда в свои мысли, он никого вокруг не видит. Я совсем не помню его голоса, он со мной почти не разговаривал. Я запомнил деда, сидящим на крыльце его дома с высоким забором, покрашенным ядовито-зеленой краской и увитым плющом. Скрестив ноги по-турецки, он сидел на миниатюрном иранском коврике, опираясь на подушку из цветного шелка с восточным узором, похожим на большую конфету. Перед ним всегда была раскрыта книга на специальной деревянной подставке с красивой арабской резьбой.

Рядом стоял маленький чайник со свежезаваренным чаем с чабрецом, стакан на блюдце и небольшая пиала с мелко колотым сахаром. Он был высокий, очень худой и абсолютно седой с густой, аккуратно подстриженной бородой. Я любил, пока он меня не видит, залезть на растущее в нашем дворе высокое тутовое дерево и наблюдать за ним. Он сидел абсолютно неподвижным. И только его большая мозолистая рука с определенной периодичностью медленно поднималась, перелистывала страницу слева направо и возвращалась обратно на колено, в то же самое исходное положение, где она неподвижно лежала до этого.

Через какое-то время он другой рукой медленно брал стакан, подносил его ко рту, делал несколько глотков чая, брал маленький кусочек сахара, клал его в рот, затем снова рука возвращалась на место, а он снова замирал, глядя в книгу. Он мог часами сидеть на солнцепеке, пить горячий чай и читать книги на фарси. Начитавшись фантастических романов, я думал, что мой дед инопланетянин. Мама мне рассказывала, что в молодости он был огненно-рыжим. Мне всегда казалось, что люди с таким цветом волос с другой планеты. То, что мой дед читает книги задом наперед на непонятном языке, лишь доказывало его неземное происхождение. Сидя на ветке, скрытый густыми листьями тутовника, я размышлял о том, что, если мой дед, отец моей мамы, инопланетянин, значит, я тоже гуманоид. Когда я впервые пришел к этой мысли, то едва удержался, чтобы не свалиться с дерева вниз.

В нашем дворе всегда было много детей. Когда мы играли на улице, двор заливался детскими голосами и смехом. Как-то однажды, когда мы как угорелые носились по двору, вдруг непонятно откуда появился мой дед. Обычно он не выходил во двор, когда там играли дети. Он подошел ко мне, держа руки за спиной. Затем, посмотрев мне прямо в глаза, сказал: держи. И протянул в своей большой руке протертый кожаный футляр. Затем развернулся и ушел. Это была фотокамера – трофейная лейка, которую он принес с войны. Я еще долго стоял как вкопанный и смотрел ему вслед. У деда было двенадцать детей. Его внуков, бегающих в то время во дворе, было много. Я недоумевал, почему он просто так без какого-либо повода, выделив из всех именно меня, сделал мне этот подарок. Но так или иначе этот подарок предопределил мою будущую профессию. Для этой картины в качестве исходного образа я выбрал портрет моего друга, который мне очень напоминает моего деда. Он был снят той самой лейкой. А назвал я ее Закьюла.

Заказать

ASLAN
AHMADOV'S STUDIO
Moscow